Похоже, нам гораздо естественнее считать, что судьба перед нами в долгу, чем испытывать благодарность за то, что имеем. Я никогда не встречал молодых людей, довольных своей внешностью. Или, за исключением одной пенсионерки, не видел тех, кто бы искренне говорил: «Я получаю достаточно денег». Благодарность мы испытываем разве что в тот момент, когда ожидаемое бедствие проходит мимо. Почему так?
Редкое свойство
Мне посчастливилось знать праведницу бабу Веру Корнееву. Довольно юной девушкой она не один год прятала на чердаке своего деревянного дома в Лосинке опального священника, а потом сидела в лагере за веру и много лет провела в ссылке. В другом лагере был убит ее жених. И вот, оглядываясь на свою судьбу, она — без тени горечи — говорила: «Я всю жизнь мечтала путешествовать — вот и много попутешествовала, мне повезло. А без революции — что бы меня ждало? Тьфу, институт благородных девиц и женихи». В «Архипелаге» Солженицына упоминается, как она заплясала от радости, повергая в изумление служащих мрачных органов, когда ей был зачитан приговор: пять — только «пятерка»! — лет. Она пережила, на мой взгляд, запредельные ужасы — и испытывала невымученную благодарность за свою судьбу.
Подобные вещи иногда встречаются, но редко. Куда больше людей жалуются на то, чего они не получили, и ноют, обижаясь на жизнь. Обычно люди начинают ценить то, что имеют, когда оно оказывается под угрозой: так, человек, у которого не подтвердился диагноз рака, может испытывать благодарность за подаренные годы жизни — но, скорее всего, эти чувства быстро забудутся.
Что нам скажут психологи
Психологи сравнительно мало интересовались феноменом благодарности, тем не менее кое-что ценное для себя мы у них найдем. Мелани Кляйн, создавшая свою психоаналитическую теорию развития ребенка, написала монографию под красноречивым названием «Зависть и благодарность». Хотя теории психоаналитиков носят довольно умозрительный характер, даже название ее труда достойно размышления. Она считала, что при нормальном взрослении ребенка благодарность постепенно должна вытеснять зависть, вражду и месть — те качества, которыми окрашена примитивная «любовь» к маме. Кляйн утверждала, что развитие способности благодарности есть цель терапии взрослых. Без этой способности человек, когда он не получает того, чего хочет, ощущает, что на него нападают.
Некоторые исследования последних лет показывают, что благодарность есть самый сильный показатель благополучия, удовлетворения, субъективного переживания счастья (достаточно независимого от того, что человек имеет). Благодарность позволяет легче переносить стрессы, кризисы и сложные изменения в жизни; кроме того, благодарный охотнее помогает другим, делится с другими своими ресурсами (временем, деньгами и т. д.), сопереживает им.
Благодарность ценится в так называемой «позитивной психологии», популярном направлении теории и практики с довольно плоской философией счастья. И вот что тут важно для нас: как показали практики, человек может начать благодарить (скажем, вести дневник или создавать список поводов для благодарности) тупо и механически, без эмоций, но и это нечто меняет в его отношении к жизни.
Правда, философия благодарности у психологов недостаточно глубока. Нам следует поблагодарить психологию и пойти дальше.
Жизнь как дар
Книга Второзакония описывает момент, когда Израиль, стоя по другую сторону реки Иордан, готовится войти в Землю обетованную. И вот Моисей, глядя в будущее, предупреждает: «Когда будешь есть и насыщаться, и построишь хорошие домы…», то есть среди благополучия «смотри, чтобы не надмилось сердце твое и не забыл ты Господа, Бога твоего… Который источил для тебя источник воды из скалы гранитной, питал тебя в пустыне манною… чтобы ты не сказал в сердце твоем: “моя сила и крепость руки моей приобрели мне богатство сие”, но чтобы помнил Господа, Бога твоего, ибо Он дает тебе силу приобретать богатство…» (Втор. 8: 10-18).
Это радикально иная парадигма жизни, где все есть дар. И пустыня, где человек во всем зависим от милости Бога, должна об этом сильно напоминать, поскольку при благополучии об этом слишком легко забыть. Вот более глубокое основание благодарности. Причем оно радикально противоположно привычной парадигме большинства людей: «Я сам себе заработал на хлеб и дом, и вот сижу и наслаждаюсь в довольстве». Если благополучие есть нечто должное, то благодарность невозможна, не нужна и даже просто нелепа.
Благодарность — вызов миру
Парадигма «жизни как дара» неочевидна, она требует веры. Мы живем иными парадигмами. Каждый человек — «кузнец своего счастья», сам себе хозяин. Нам не нужны подачки. «Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у нее — наша задача». Тут советская риторика вполне совпадает с риторикой капитализма, потому что за обеими стоит наследие эпохи Просвещения, ценившей автономию личности и самодостаточность. На этом фоне благодарность есть непростительная слабость: признать себя зависимым от другого (или Другого) — это в нашем мире унизительно и стыдно.
Кроме того, на ментальность людей влияет рынок вместе с культурой потребления. Жадность и зависть — антитезы благодарности — существовали всегда, но всегда выглядели некрасиво. Только сегодня они стали программой общества, обреченного на безграничный экономический рост. Тут жадность предпринимателя считается его вкладом в общий прогресс, а зависть служит одним из главных мотиваторов поведения. В частности, зависть заставляет покупать то, что уже купили другие, и на этом во многом строится реклама: «Все уже купили мобильники нового поколения — а ты?» Конечно, современные люди получают противоречивое послание: человек звучит гордо, но тебе для этого недостает одной-единственной покупки. Тем не менее это мощное давление на любого человека, использующее недовольство тем, что есть, и зависть. Как иначе заставить нас покупать не слишком нужные вещи? В этой системе нет никакого места для благодарности.
Благодарность и довольство тем, что есть, — смерть для культуры потребления и в буквальном смысле — снижение продаж. Либо я получаю все в дар — либо мне всегда немного (а это «немного» не имеет предела) не хватает для счастья. Я еще не могу радоваться жизни, а должен работать. Простая благодарность уничтожает демонов рекламы и богов самодостаточности.
Вот почему она непроста. Ее критикуют: «Так живут лузеры. Этим оправдываются неудачники и лентяи». Над ней смеются. Да, христианин — тот, кто просит, благодарный нищий с протянутой рукой. Это сопротивление окружающей культуре.
Как показывает поверхностная «позитивная психология», благодарности можно учиться. Скажем, кто-то составляет список вещей, за которые он благодарен: «Вкус чая, интересная книга, приход гостей, своевременный уход гостей, ясная погода, интернет, что завтра можно подольше поспать…» Или он может думать о живом конкретном человеке: «Я благодарен ему за честность, за юмор, что он умеет слушать и помогает мне понять себя» — и даже написать этому человеку письмо и его отправить. Такие «тупые» вещи нередко продвигают вперед, открывают нечто новое и меняют чувства. Но если благодарность — просто техника для достижения желанного состояния, то этого явно мало.
У христиан есть глубокая парадигма благодарности. Это иная история о том, кто мы такие и в каких отношениях находимся с миром и собственной судьбой. Где все, что есть, не «я сделал сам», но все есть дар, начиная с того, что я просто существую и дышу.
В частности, это противоядие привычке к жизни, где все, что я имею, считается чем-то законным и потому не радует, а если чего-то нет — это вызывает недовольство. Именно благодарность позволяет хорошо радоваться жизни, не слишком цепляясь за прошлое и привычное.
Этому учит традиционная молитва перед едой: «…и Ты даеши им пищу во благовремении». Этому еще сильнее и глубже учит участие в Евхаристии, которая пронизана благодарностью по своей природе и своему имени. Если я живу в силу дара, живу «евхаристично», тогда все: еда, жизнь, люди — есть повод радоваться.
Журнал «Нескучный сад» / Михаил Завалов