О знакомстве со свт. Григорием Паламой (прот. Вячеслав Слезкин)

  В конце лета 1987 г. меня перевели из тихой учебки в не менее тихую строительную роту при автомобильном ремонтном заводе. Большего несоответствия своему положению я, вечный гуманитарий, придумать не мог. Все умело крутили гайки, а я, неумелый, метался меж разборкой и сборкой, дабы успеть перекинуть детали только что разобранных командирских Газ-24-х. Гуманитарные способности мои были, казалось, ни к чему. Однако, командиром взвода оказался зацикленный на истории старший прапорщик. Человек с железной волей и такими же руками, он, прознав, что я с истфака, меня ни разу даже не ругал. А однажды, в серый скучный выходной предложил сходить мне в увольнение… дабы купить ему настоящую историческую книгу. Исполненный неожиданной радости и прячась от беспристрастного столичного патруля, я забрел на Арбат. Но даже в знаменитом Доме книги… в тот день я не нашел ничего… кроме подержанной книжки (тогда мне не известного) великого и гениального Гелиана Михайловича Прохорова «Повесть о Митяе». В положении безвыходном я прошел мимо всех патрулей, держа в руках эту подлинно историческую книгу… мало похожую на то, что хотелось бы старшему прапорщику. Так и вышло: старший прапорщик полистал книжку Прохорова и разочарованно отдал ее мне. Мол, тебе она больше пригодна. Думаю, ему нужен был какой-нибудь бестселлер Балашова. И у меня Балашов, помню, тоже был в армии позже. Но, почему-то, более об исторических книгах мы не говорили.
Так мне досталась книга Прохорова, причем, как помнится издательства Пушкинского дома, с исследованием древнерусской Повести о Митяе. От скуки, не имея лучшего, я начал нехотя читать… И с первой же главы я вдруг внезапно погрузился в великий мир православной поздней Византийской мистики с известным движением исихастов. Я не видал в глаза Библии, не знал, что такое Евангелие, но почти наизусть выучил что такое исихия – благодатная тишина, и неустанная Иисусову молитву. От этого тогда повеяло… боязнью юного советского безбожника перестать быть таким, но и какой-то притягательной внутренней радостью. Тогда же я узнал, что в центре движения исихастов стоял удивительный интеллектуал 14 века — сын сенатора и молитвенный монах с горы Афон Григорий Палама. Так впервые я — учащийся истфака — в подробностях узнал о великой христианской цивилизации предков. И этого хватило, дабы любить эту цивилизацию и искать с ней контакта.
Люди ищут порою контакт с неведомой цивилизацией, а настоящей великой весьма неземной, невероятно далекой (и тут же неведомо близкой) цивилизации Святой Руси просто не знают. Через несколько месяцев, оказавшись уже на гражданке я попал в атмосферу возрождаемой Оптиной пустыни, очень схожей с исихастской средой, что окружала святителя Григория Паламу в далеком 14 веке. Начиналась эпоха открытия храмов, собирания камней и учения молитв. И во всем этом был огоромный вклад святого Григория Паламы, защитившего молитву, а с ней и всю православную христианскую цивилизацию от нападок людей, так и не понявших Христа.
Если монашество – соль земли, то исихазм – концентрат земной соли самой высшей пробы. Его воздействие способно преобразить не одну душу, но и тело. Ведь то, чем жили исихасты, Церковь жила всегда. Они просто открыли миру потайные сокровища христианской веры. В основе веры христиан – Христос, не только Бог, избавивший всех на Кресте, но и показавший Своим Воскресением путь ко спасению. После Воскресения Христос вознесся, но не оставил человечество. Вместо него сошел на землю Дух Святой. Дух Святой всех верных в Церкви поддерживает силой, именуемой благодатью. Благодатью Бог творил мир, благодать излита во вселенной, однако нет такого объема благодати, которое излито свыше на христианскую Церковь. И благодать столь сильна, что Евангелие предупреждало: «кто призовет имя Господне, спасется». Поэтому, с первых дней христиане практиковали частые молитвы. Однако, уже тогда возникала надобность в частой молитве про себя, называемой внутренним деланием. Апостол Павел описывал неустанное моление духом внутри него. Это было связано с призыванием в особой тишине души (то есть максимально не рассеяно, не отвлекаясь) имени Христа. Монахи учили, что от этого на сердце порою становится тихо и сладко. Когда такое происходит — посетил молящегося Дух Святой. И ради этой благодатной тишины, ради сладости сердечной одиночки бежали из мира, создавая монашество. Вечно молящиеся и вечно трудящиеся монахи вычленили из Священного Писания самое важное для употребления в постоянной молитве. Получилась краткая формула обращения к Богу, для желающих жить по Евангелию: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного!» Человек прочитав молитву, передвигал одну бусину четок, и начинал читать новую… в надежде научиться покаянию за все соделанное ранее и творимое ныне. В ответ, Дух Святой наполнял освобождающуюся от греха душу благодатной силой. Казалось бы, все хорошо: жизнь прекрасна и осмысленна, цель ясна и спасительна, но…
В конце средних веков в Византии на фоне упадка и катастроф возникает тяга не столько к молитве, сколько к отвлеченной античной религиозной метафизике. На Западе эта тенденция давно называлась схоластикой (то есть школьной наукой) и будоражила мир католический. Человек мог считать себя христианином, но в жизни руководствовался более Аристотелем, Платоном и Плотином, утверждавшими, что меж Богом и миром непреодолимая пропасть. Выходит Христос Родился, проповедал, был распят и Воскрес напрасно? Отцы схоласты не могли дать ответ, но все толкование не в духе античной философии они принимали за поднимающий голову протестантизм. Схоласты Византии, как и Запада боялись признаться людям, что считали их молитвы напрасными. Но вынуждены были сделать это, когда в Фессалониках молодой епископ из афонских монахов-подвижником святитель Григорий Палама стал призывать народ ко внутренней молитве. Это вызывало три крупных спора Паламы со схоластами, которые… забыли о Христе!
В этих спорах святитель Григорий показал, что Бог всегда рядом: не только видит и слышит, но и… Сам поселяется в душах людей не сущностью Своей, но исходящей из сущности благодатной энергией. На примере Преображения Христа на горе Фавор святитель Григорий показал, что благодатные энергии – подлинный свет. Но, свет не материальный, а не тварный, исходящий из Бога как энергия солнца изливает лучи в пределах нашей галактики. Наконец, эти лучи не тварной благодатной энергии накапливаются в душах усердных молитвенников и духовных подвижников. Увы, когда мы не такие, энергии эти, данные нам при рождении, а более – крещении, причащении, исповеди, исполнении добрых дел и посильной молитве… теряются!
Итак, Дух Святой сошел, дабы мир преобразился лучами Божьей благодати. Причем так преобразился, что на земле человек может стать нетленным. Поэтому для каждого из нас преображение начинается с себя – с личного и по силам частого молитвенного покаяния. Необходимы частые покаянные усилия, дабы наполнить душу благодатью. Великий пост, как время покаяния – самое удобное время учиться внутренней работе сердца. Как сказал Христос: «От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Матф.11:12) Нам кажется, что Бог не слышит нас, но это мы, не замечая всей тайны спасения нас, не разговариваем с ним почасту!